Петербургский Цирк на Фонтанке: история первого каменного цирка России

Лошадь устало подошла к кровати, привычным движением скинула халатик, задула свечу и забралась под одеяло, мечтательно уставившись в потолок. В полудреме она увидела болото, луг, снег, слоны и эта собачонка. Лошадь не помнила ее имени, помнила, что лаяла та препротивно и всегда на слонов. Как там у баснописца Крылова: знать она сильна… Лошадь снова вздохнула, получилось сильнее чем надо, подсвечник упал, ударился о медь ночного горшка… Раздались оглушительные аплодисменты. Оркестр заиграл туш. Лошадь вскочила и грациозно кланяясь, удалилась за кулисы.

Да, да! Так и было! Ведь в цирке всё возможно, любое волшебство, любая магия. Единственное, чего не могло быть, - чтобы на арене была лошадь. Жеребец - да, мерин - да, но не лошадь. Этого жеребца звали «Дон-Жуан», исполнял он номер «Лошадь в кровати». Руководил всем действом Гаэтано, а может, Сципионе? В общем, кто-то из цирковой династии Чинизелли. Номера с лошадьми у них были всегда.

И сон у лошади правдивый. Могли ей присниться и слоны, и снега. Ведь место, где раскинулся удивительный шатер цирка Чинизелли, если не намолено, то натоптано точно. Натоптано слонами, которые пощипывали травку на берегу Фонтанки, купались в Фонтанке. 

Сейчас любят альтернативные истории, особенно про такой мистический город, как Петербург. Но история со слонами правдивая.

Первый слон притопал на берега Невы в 1714 году. Сам, своим ходом. Персидский шах Хуссейн подарил Петру Ⅰ этого диковинного зверя. До Астрахани его довезли морем, а дальше сам, всё сам. Путь был труден, но иногда приятен. В некоторых городах встречали хлебом-солью. В некоторых из уважения к степенности и размерам крестились, в пояс кланялись, через плечо три раза плевали. Долго ли, скоро ли, но живой и бодрый явился слон по имени Камбиз пред очи императора. И еще три года мозолил он те очи, пока не помер от холода и непривычной пищи (сена, приправленного корицей да сливочным маслом). Слоновий домик, что построен был на лугу возле Мраморного дворца, пустовал недолго. Вскоре туда поместили другой подарок царский — Готторпский глобус. 

Подарки из Азии продолжали идти. В прямом смысле. Сами добирались. В 1736 году другой шах, Надир, опять слона (ну никакой фантазии!) дарит. Теперь уже царице Анне Иоанновне. Предусмотрительная женщина заранее распорядилась слоновник соорудить. Из дубовых бревен «Слоновую её Императорского величества» поставили на том месте, где ныне цирк и где той самой лошади сон приснился.

1741 год. Тот же Надир решил к Елизавете подкатить, чтоб вместе против османов дружить. Прислал шах подарок. Ну, вы уже догадались — слона. Правда на этот раз не одного, а целых четырнадцать. Шли они по традиции пешком, только уже в тапочках, чтоб ноги не стёрлись о российское бездорожье. Сопровождал слонов целый караван слоноводов и слоноведов. 

К подарку на этот раз подошли ещё ответственней. Аничков мост отремонтировали. На Фонтанке для купания плац соорудили, берега укрепили. Под караван-сарай с погонщиками отвели целую улицу, которую потом так и назвали — Караванная. Городок слоновий с амбарами, ледниками, кухнями, на Караванной площади построили. Это уже после, когда все с этих мест ушли, площадь стала Манежной.

Слоноводы по совету слоноведов выгуливали гигантов по Першпективной дороге (ныне Невский проспект). Праздный люд и солдаты Семеновского и Преображенского полков взяли такую моду — кидаться палками да камнями в слонов и погонщиков, их сопровождающих. Коменданту Петербурга пришлось издать указ «О нечинении помешательства». После указа одна только неразумная Моська лаяла на слонов, люди перестали.  

Только немного все освоились, к караванам привыкли, тут зима. Как у нас заведено — со снегом, ветром, морозами. Слоны дрожали и трубили во весь голос, тоскуя по солнечной Персии. Народ наш жалостливый, слонов «сугревал». Как умел. Стопку себе, ведро животинке, приговаривая: «Не прими за яд, прими за лекарство». Слоны, как и люди, в подпитии ведут себя по-всякому. Кто-то спать, кто-то плясать. Один (слон), например, сбежал и разнес, как тогда писали в газетах «чухонскую деревню». Иные (слоны), «осердясь между собою о самках», дрались не по-детски. Погонщики же, чтоб не брать грех на душу, в храм пришли, в православие обратились и женились на гражданках с Караванной улицы.

Так прожили слоны на Фонтанке три года. В 1744 году их переселили в сосновый бор, за Лиговский канал, где сейчас гостиница Октябрьская. Появилась новая Слоновая улица — ныне Суворовский проспект. В 1778, Екатерина Ⅱ повелела их вовсе вывезти в Царское Село. 

Манежную площадь после ухода слонов начали облагораживать. Это была почти окраина города, позади только «сад для гоньбы и стреляния оленей, кабанов и зайцев». Елизавета Петровна с Растрелли, Павел Ⅰ с Баженовым строили, перестраивали и своими Летними дворцами да Михайловскими замками, экзерциргаузами да казармами саперного батальона, определили северную границу Манежной. В 1823 году Бетанкур А.А. посмотрел на это всё своим градостроительным взглядом, пошушукался с Карлом Росси и соединили они в единую композицию все фасады зданий. Площадь стала площадью.

Потом другие архитекторы внесли свою лепту: где-то стенку каменную возвели, где-то решетку ажурную поставили. Садовники умелые ручки приложили — обустроили пейзажный сад. Площадь приобрела завершенный и прекрасный вид. Район переставал быть окраиной и становился лакомым кусочком для устройства разных развлечений.

А какое развлечение самое зажигательное, веселое и подвижное? Правильно, цирк. Во всемирную историю углубляться не будем, про шутов и скоморохов пропустим. Мы про современный цирк. 

В 1824 году в цирковом мире блистал француз Жак Турниер со своей труппой. После великолепных гастролей по всей Европе добрались они до России. Петербург восторженно принял артистов.  Через три года Жак повторяет поездку. Москва, Петербург, Рождество на Дворцовой. Везде полный аншлаг. И Турниер задумывается: а не осесть ли ему в России? Не сменить ли парусину шапито на что-то более надежное? И оседает. И строит постоянный цирк. В декабре 1827 на Симеоновской площади (ныне площадь Белинского) открывается Олимпийский цирк. Ровно на том месте, где сейчас цирк Чинизелли. 

А Гаэтано Чинизелли в это время еще ни о чем таком не мечтал. Планомерно и методично осваивал он цирковое искусство. С 12 лет занимался у знаменитых мастеров, в том числе у самого Алессандро Гверро по прозвищу «Неистовый». Цирк в то время был лошадеориентированным. Наездники, вольтижеры, дрессировщики - вот на кого в первую очередь ходила публика. Утонченный и изящный наездник, Чинизелли чувствовал лошадь, сливался с ней во время работы, подчинял ее своей воле. Так, как он — никто не управлялся с лошадьми. Вскоре Гаэтано становится гвоздем программы в труппе Гверро.  

У Турниера с его Олимпийским цирком вскоре все пошло наперекосяк. В прямом смысле. Фундамент повело, стены завалились. Самому Жаку надоел сырой, серый Петербург. Бросив все он уехал, наверное в Европу. Какое-то время в помещении еще выступали разные «бездомные» труппы, но в 1842 году ветхое здание снесли. 

У Гаэтано Чинизелли все шло своим чередом. Он обзавелся семьей. Жена, наездница и акробатка Вильгельмина, из цирковой династии Гинне. Ее псевдоним — Ландринете, леденец Ландрин. Полюбоваться на красавицу приходили богатые аристократы.  

Впервые в Россию семья Чинизелли приехала в 1846 году. Их пригласил учитель, тот самый «Неистовый» Алессандро Гверро. У последнего в Петербурге был уже свой цирк. Деревянное, теплое здание там, где сейчас Мариинка. Сезон 1846/1847 г.г. Гаэтано с Вильгельминой провели в Санкт-Петербурге. Популярность, успех, любовь — что еще нужно артисту! Но тут в Петербург приезжает Жак Лежар и строит свой цирк рядом с Александринским театром. Конкуренция возникает нереальная. Гверро допускает в конюшни публику, Лежар делает упор на роскошь. У Гверро в труппе первоклассные наездники, у Лежара в репертуаре театрализованные представления. Соперничество закончилось тем, что оба цирка стали казёнными, их выкупила Дирекция Императорских театров, которая решила цирковое дело вести сама.

Гверро из России уехал. Следом семья Чинизелли. Уехали в Англию.  

В Англии Гаэтано, постигший все азы циркового искусства, организует свою труппу. Костяк — семья, и даже родня — сёстры с мужьями, племянники.  Гаэтано проявил себя и хорошим менеджером, цирковое дело складывалось удачно, все арены Европы у ног его труппы. 

Тем временем на Манежной площади для развлечения гуляющих решили что-нибудь новенькое устроить. Театральный декоратор Роллер А.И. построил там деревянное здание для показа панорам разных городов. Один раз даже показал. В 1849 году публика увидела как выглядит Палермо. Но Роллер вдруг укатил в свою заграницу, дом снесли. 

Место, где когда-то слоны слонялись и Роллер панораму крутил, приглядел для размещения собственного цирка баварец Карл Гинне. Он выпросил разрешение и построил на Манежной в 1867 году деревянное здание. Труппа у Карла была своя собственная, но захотелось свежую кровь влить. Он приглашает родственников. Шурина Чинизелли с семьей. Шурин — это не принадлежность Шуре. В русском мире — это брат жены. Ну вы поняли — Вильгельмина была и женой Гаэтано, и сестрой Карла. Чинизелли с радостью согласился, и вскоре его семья, она же труппа, приехали в Санкт-Петербург. Сам Гаэтано, жена Вильгельмина, сыновья Андреа, Сципионе, Эрнесте, дочь Эмма и даже невестка Клотильда вышли на арену цирка Гинне. 

Вскоре публика поняла, что в Петербурге появился лучший в мире цирк. 

В 1872 году по неизвестным причинам Карл Гинне уезжает в Москву, передав дела цирковые родственничкам. 

Гаэтано парень хваткий, всё делает основательно, и, когда решает открыть свой собственный цирк, то начинает со здания. Дерево материал ненадежный, гниет, горит. Строить нужно каменное. Место присмотрел у Симеоновского моста. Там, где когда-то слоновник был. Прошение за прошением посылал Гаэтано в Управу, чтоб выделили землю для цирка. Прошения отклонялись с разными формулировками: что цирк не имеет того значения как театр, где народ может отдыхать умственно и душевно, что он закроет вид на Михайловский замок, что дети лишатся возможности гулять в сквере. У чиновников скрипты давно прописаны. И все-таки итальянец добивается своего. После того как Гаэтано пообещал облагородить Манежную площадь, получил он разрешение на строительство. Землю дали в аренду на 40 лет за смешные деньги.

Как бы то ни было, слово своё сдержали все. 

26 декабря 1877 открылся каменный стационарный цирк. Красивый с архитектурной точки зрения, уникальный - с технической. 

Манежная тоже была обустроена. Правда только после иска Городской Управы, но все-таки в 1878 году площадь привели в обещанный вид. Фонтан, как в Александровском саду, дорожки, клумбы с розами, вязы, тополя, клены, жасмин. Красота да и только!

Цирк Чинизелли стал первым каменным стационарным цирком в России. При строительстве были применены новые инженерные решения. Сферический купол сетчато-ребристой конструкции, как перевернутая чаша, накрывал здание, и был установлен без опорных колонн. Вместимость партера 1200 человек. С галёркой, то все 5000.

Величественное и изящное здание было самым красивым в Европе. В нем сочетались барокко и ренессанс, классические линии и пышная отделка 

Архитектору, Василию Кенелю, то ли за купол, то ли за царскую ложу пожалован был бриллиантовый перстень. 

Чинизелли свою целевую аудиторию видел богатой и знаменитой. Исходя из этого и заведение обустраивал. Малиновый бархат, зеркала, позолота, аквариумы с золотыми рыбками, мягкие ковры, царская ложа с кариатидами, запах духов в конюшнях. Униформисты в крахмальном белье, билеты на шелковой бумаге. Аристократия шепталась, что если хочешь узнать как лорнет в этом году носят, какая последняя европейская мода и где мушку ставить, то иди к Чинизелли.
 

Водные феерии, где вода била фонтанами, падала каскадом, где плавали олени, лошади, слоны. Пантомимы, больше похожие на спектакли, на них даже либретто раздавали. Первые чемпионаты по французской борьбе. Это всё цирк Чинизелли. 

Петербургская газета писала в 1878 году: «Труппа его составлена очень хорошо. В ней есть и представители высшей школы верховой езды с самим директором во главе, искусные наездники и наездницы, отважные вольтижёры, довольно проворные вольтижёрки, силачи, весьма порядочные танцовщицы и танцовщики на канате и проволоке, ловкие клоуны и отличные лошади». А еще в цирке выступали верблюды, змеи, львы, тигры, леопарды, медведи.

Но основными в цирке Чинизелли всегда оставались конные номера. Они строились так, чтоб в течение вечера в разных жанрах были показаны все лошади цирковой конюшни. А в финале, в номерах «Дрессура на свободе» или «Карусель», на арену выходили все кони разом. 

В цирке всё рассчитано на выступление конников. Диаметр манежа — 13 метров. Это позволяет лошади разгоняться и бегать по кругу в одном темпе. Наезднику при этом удобно выполнять номера. И даже конферансье в цирке — шпрехшталмейстер. Что в переводе — говорящий хозяин конюшни.  

Гаэтано был хорошим наездником, хорошим хозяином и до последнего дня занимался дрессурой. Умер он в 1881 году. Управление цирком продолжила Вильгельмина. Ловкая и сильная наездница держала в узде и всю разношерстную публику труппы. Её взгляд, жест, движение брови было приказом для всех. Вильгельмину боялись даже сыновья и племянники. В 1886 году умирает и Вильгельмина.  Похоронены супруги Чинизелли на Лютеранском кладбище Петербурга. 

После смерти матери сначала Андреа, а потом Сципионе руководили труппой. 

Именно при Сципионе цирк достиг пика популярности. Выступления проходили каждый день. И каждый день зрители видели новую программу. В цирк любили ходить и Шаляпин, и Горький, и Блок, и Григорович, и конечно императорская семья. 

ⅩⅩ век начался непросто. Русско-Японская война, Первая мировая война... Цирк не мог оставаться в стороне. На арене проходили патриотические пантомимы. На арене цирка многие певцы устраивали благотворительные концерты, сборы от которых шли на помощь фронту. В 1916 году у Чинизелли истек срок аренды земли. 

В 1919 году цирк национализировали, Сципионе с семьей уехали из России. Последние сведения о нем были в 1925 г. из Берлина. Газеты писали, что последний из Чинизелли умирает в голоде и холоде. 

Цирк после революции тоже переживает не самые простые времена. Потеря за потерей знаменуют эти годы. Первыми из арочных проемов пропали скульптурные изображения муз. Потом исчезает скульптурная группа с фасада здания. Уникальный купол модернизируют. В царской ложе размещают оркестр. Неизменно одно — цирк остается цирком, любимым цирком.

В 1924 году его возглавил Вильямс Труцци. Вильямс Жижеттович родом был из итальянской цирковой семьи. В десять лет впервые вышел на арену, с четырнадцати лет работал в цирковой конюшне. В шестнадцать подготовил свой номер с шестью конями. Революция застала Вильямса в Одессе. Труппа разбежалась, животные умирали от голода. Труцци стал подрабатывать извозом. После прихода в Одессу большевиков Вильямс вступил добровольцем в кавалерию Красной Армии. После гражданской войны активно занялся становлением цирка. Был руководителем Севастопольского, Московского, а потом и Ленинградского цирков. При этом всегда оставался действующим артистом. Был автором многих номеров. В 1931 году подхватил туберкулез и умер. 

В 1941 году цирк завершил свой 63 сезон. Началась война, цирк закрылся, но не закончились выступления артистов. На фронтах, на улицах блокадного Ленинграда, труппа продолжала выступления. А в ноябре 1944 двери Цирка на Фонтанке снова распахнулись. Клоун Карандаш открывал это представление.

Сейчас здание отреставрировано, восстановлено. Музы вернулись на место, а цирку вернули имя. С 2015 года на фасаде гордо красуется — цирк Чинизелли. 

А вот слонов в Петербурге больше нет. Даже в зоопарке. И только какой-нибудь цирковой лошади может присниться слон, бредущий берегом Фонтанки. Место то натоптанное.

А в цирке широкие двери,
Арена, огни, галуны,
И прыгают люди, как звери,
А звери, как люди умны.
(Давид Самойлов. Цирк)