Острова, дворцы, подводные лодки — страницы истории Петербургских дач

История русской дачи началась не с огурцов на грядках, а с царских амбиций. Еще Петр I, желая украсить дорогу в Петергоф, раздавал приближенным участки вдоль Финского залива с условием: построить дворец, разбить сад и «радовать взгляд». Так родились первые дачи — символ статуса и обязанность в одном флаконе. К XIX веку загородный отдых стал массовым, а жемчужинами дачной жизни стали острова Петербурга: Каменный — пристанище элиты, Крестовский — царство спорта, Елагин — поэтический уголок белых ночей. Здесь гуляли до заката, спорили о судьбах империи и даже испытывали подводные лодки. Как обычные «шесть соток» превратилась в культурный феномен, переживший века? Отправляемся в путешествие от указов Николая I до дачного этикета Серебряного века.

Первый императорский указ, в котором есть слово дача в современном значении был подписан Николаем I 29 ноября 1844. Указ назывался «О раздаче в г. Кронштадте загородной земли под постройку домиков или дач и разведение садов». Дачи как место отдыха горожан получили распространение с 1860-х. Но первые появились при Петре I. Для того чтоб нужные люди всегда были под рукой, чтоб пригороды новой столицы расцветали, чтоб до Петергофа ехать было не скучно Петр и придумал эту дачную оказию. Нарезав землю вдоль Финского залива на узкие длинные участки, царь-реформатор безвозмездно раздавал эти своеобразные «шесть соток» близким и приближенным. Но это была не только награда, но и обязанность. Обязанность содержать участок в порядке, построить на нем дворец, разбить сад, облагородить берег. Внутри хоть свиноферма, а вот снаружи чтоб лепота была. Чтоб при путешествии из Петербурга в Петергоф виды из окна кареты радовали. И казенные деньги сэкономить. Лучше еще один корабль построить, чем какой-нибудь новый Ухты Центр.

Расчет был верный. Вскоре вокруг Петербурга, как ожерелье, засверкали пригороды.

Но если до Стрельны, Петергофа, Ораниенбаума далеко, то вот до такой жемчужины, как Острова — Петровский, Каменный, Крестовский, Елагин — рукой подать.

«Вплываю в Неву. Острова, как корона», — писал поэт Саша Черный.
«Зачем вам, русским, ездить в Баден-Баден, — говорили иностранцы, — ведь у вас есть такие прекрасные Острова!».

Добраться до Островов не требовало ни много времени, ни больших затрат. Достаточно нанять ялик. Или сесть у Летнего дворца на пароходик, который ходил точно по расписанию.

На Острова ездили на один вечер. Ведь там было немало развлечений. И трактиры, и катальные горки и дорожки для гуляний. И фантастические летние закаты. Вечером солнце садилось прямо в залив. Наступала короткая белая ночь. А буквально через два часа восход, не менее красочный.

На Острова уезжали на все лето, на дачи. Кто снимал, кто свою строил. Дачные усадьбы там были похожи на дворцы.

Каждый остров имел свой нрав. Каждый остров жил своей жизнью. Петровский — парково-промышленный. Каменный — элитарный. Крестовский — демократ. Елагин — аристократ.

Финское название Patsas saari — Столбовой остров. Столбовым он назывался в допетровские времена. Проживали на нем лоцманы, проводившие суда из моря в Неву. Название Петровский получил от самого Петра Великого, который взял его в личное владение. Остров был самым низменным и неудобным. И Петр хотел показать, как надо с землями обращаться, благоустраивать их и делать пригодными для жизни. Но времени на все его задумки не хватило. Успел только построить небольшой домик. Поселив возле него «несколько семей самоедов из Архангельской губернии, да разведя многочисленных павлинов, Петр ничем не проявил особой заботливости об острове» («Как возник, основался и рос СанктПитербурх». Очерк П.Н.Столпянского. Издательство «Колос» 1918 год).

Анна Иоанновна в 1733 году перевела остров из частных владений в Дворцовое ведомство. Контора стала охотно сдавать земли в найм и давать разрешение на строительство магазинов, амбаров, складов. Места низкие, подплывать кораблям удобно. В случае пожара — с острова огонь не перекинется на город.

Екатерина Ⅱ любила афишировать свое почтение перед памятью Петра и построила на Петровском острове Дворец. Вокруг разбила парк во французском стиле. От дворца лучами расходились восемь прямых аллей. Царица частенько на шлюпках приплывала сюда. Любила полакомиться ухой из стерляди.

Потом про дворец забыли. В 1801 году, уже порядком обветшавший, он был передан Вольно-Экономическому обществу вместе с землями, для производства агрокультурных опытов. Но какое тут сельское хозяйство, если остров каждую осень заливало водой. Иногда не просто заливало, а смывало плодородную почву, разрушало парники и заборы. В общем расходы превышали доходы. Тогда Общество придумало выход. Построило 10 дач и сдавало их в аренду. По договору аренды, арендатор мог застраивать участок по своему усмотрению, но по окончании срока всё выстроенное переходило в собственность Общества. Барон Витте, будущий министр финансов Вронченко, доктор Задлер и много других знатных особ возвели на Петровском дачи. Они засыпали болота, возводили пристани, обустраивали свайные набережные. По берегам Малой Невы и Малой Невки выросли изящные дачные дворцы.

Но в 1836 году Николай Ⅰ отобрал земли у Общества (но не у собственников!) и занялся наведением порядка. В восточной части разбили Большой Петровский парк с ездовыми и пешеходными дорожками. Высадили огромное количество ценных хвойных и лиственных деревьев. Связали мостами с городом и другими островами. Теперь можно было из центра не только на яликах, но и пешим и конным ходом добраться. Император сам наметил маршрут: с дамбы Тучкова моста через Ждановский мост на Петровский остров. Далее по ездовым дорожкам до Большого Петровского моста, потом на Крестовский остров, а там уже и на Каменный с Елагиным. А Петровский остров, так и не определившись, для отдыха он или для работы, разделился на условные зоны. В западной части сформировалась территория дач. В центральной — промышленная: канатная фабрика Гота, пивоваренное предприятие «Бавария». А потом и в западную пришло производство — нефтеочистительный завод Ропса. Какие уж тут пасторали?

Ну а Петровский остров так и не стал абсолютно дачным. Это не произошло еще и потому, что рядом уютно расположились Каменный, Крестовский и Елагин. Они были более удобные для отдыха.

Risti saari — крест остров. По одной из легенд, остров назван Крестовским, потому что при строительстве особняка для сестры Петра Ⅰ, Натальи, был найден крест. По другой легенде, что первоначально лесные просеки были устроены крест на крест. По третьей легенде — на острове было озеро в форме креста. Как бы то ни было, но и на русском, и на финском языке остров — Крестовский. Петр подарил его любимой сестре Наталье и частенько бывал у нее в гостях. Наталья умерла, а остров в 1731 году был пожалован графу Миниху. У того было много земельных участков в Петербурге и островом он не интересовался. Одним больше, одним меньше. Но переименовать его счел необходимым. И во времена Анны Иоанновны остров именовался Христофоровым. Вскоре Миних попал в опалу, остров отдали другому царскому любимчику — Алексею Разумовскому. Тот передарил его своему брату Кириллу. Кирилл начал было обустраиваться. К концу ⅩⅧ века на Крестовском острове был барский каменный дом с двумя флигелями, перевезенными с Мойки. Был большой сад и «унавоженный» огород. На огороде у графа К.Разумовского было «довольно лучших сортов земляники и кустарных ягод, т.е. малины, смородины, крыжовника». Велось большое молочное хозяйство. Но вскоре гетман Разумовский из Петербурга съехал по месту службы, в Малороссию.

В начале 1803 года остров был продан князю Белосельскому-Белозерскому за 120 тыс. рублей. Князь стал активно сдавать земли в аренду. Вдоль реки Крестовки — под дачи. Остальные — под разные развлечения. Даже рыбацкие тони использовали для увеселения. Рыбаки за отдельную плату закидывали невод, а улов отдавали оплатившему. Появился Немецкий и Русский трактир. Сад освещался керосиновыми фонарями. Пароходики бойко подвозили публику от Летнего сада. Остров стал островом Гуляний.

Активно росли на острове и спортивные клубы, площадки, общества. Императорский яхт-клуб, Речной яхт-клуб, гребные клубы, футбольные поля, школы плавания. Самые знаменитые теннисные корты были на Крестовском. В 1903 году на острове прошел первый чемпионат по женской борьбе. Было на Крестовском и общество стрельбы по голубям. Когда-то такой вид спорта входил в Олимпийскую программу. Так Крестовский остров обрел спортивную славу.

Любопытен был статус острова. Он был княжеской вотчиной. Кроме семьи Белосельских-Белозерских и их крепостных на острове долгое время никто постоянно не проживал. На Крестовском не было ни городской, ни судебной власти, не действовали городские строительные правила. Все тяжбы разбирались самим князем. В 1900-х годах княжеская семья начала распродавать земли. Новые островитяне оказались в странной ситуации. Вроде жили в городе, но без правил и законов. Городские власти никак не решали вопрос о водопроводе и канализации. Не торопились прокладывать трамвайные пути. Жители писали письма, жаловались, требовали. Даже подняли вопрос о концессии. В воздухе витало, что Крестовский остров может превратиться в город Крестовск. Все разрешилось в 1917. В августе Временное правительство своим постановлением присоединило Крестовский остров вместе с деревней Ново-Крестовской к Петрограду. Борцов за независимость отдельно взятого острова никто не услышал, не до того в семнадцатом было.

Статус веселого остров потерял. Активная застройка его деревянными домами и домиками, сделали похожим на большую деревню.

Так назвал остров поэт Агнивцев. Первое его название Мистуласаари — Мишкин остров. В 1703 году отряд преображенцев высадился на остров. Пробираясь через густой кустарник они услышали впереди треск и шум. Солдаты замерли, ожидая шведских солдат. Но из кустов вывалился медведь. «Фу, ты, пропасть! Остров то оказывается не шведский, а мишкин!».

У Петра Ⅰ этот остров выпросил барон Петр Павлович Шафиров и дал официально свое имя — Шафиров остров. Но любовь царская — дело ненадежное. И вскоре остров перешел к Ягужинскому, денщику Петра. Ягужинский остров переименовал обратно в Мишин. От сына Ягужинского остров перешел к А.П.Мельгунову и получил название — Мельгунов остров. Вскоре чиновник уехал в Ярославль губернаторствовать, а остров продал Григорию Потемкину. У него остров приобрел Иван Перфильевич Елагин — статс-секретарь по приему прошений, театрал и масон. Он решает сделать остров доступным не только для знати, но и для всех желающих. Елагин занимается обустройством. Завозит дубы, липы, клены. Обносит широким валом для предохранения от наводнения. Прочищает рощи, засыпает болота, роет пруды. Обустраивает широкую набережную из дикого камня напротив Каменного острова. Устанавливает на ней 12 пушек, которые салютуют, когда императрица приезжает на остров.

После смерти И.П.Елагина остров перешел графу Орлову. В 1817 году император Александр Ⅰ выкупает остров за 350 тыс. рублей. Он решает обустроить здесь дачу для матери, Марии Федоровны. Той уже тяжело было ездить в Павловск. А здесь было все что надо. И вода, и воздух, и земля, и солнце. За обустройством острова Александр Ⅰ обращается к Августину Бетанкуру, а тот рекомендует никому не известного К.Росси. В 1818 году начинается перестройка острова. К 1824 все было готово. Был перестроен дворец, возведены хозяйственные помещения совсем непохожие на хозяйственные. Они являются произведениями искусства. Например, Кухонный корпус. Он более напоминает античный храм со скульптурами богов. Окна корпуса выходят во дворик, чтоб с кухни ни один запах не перебивал свежесть воздуха и аромат цветов. А еще построен Конюшенный корпус, Павильон под флагом, здание Гауптвахты, Музыкальный павильон, Кавалерский и Фрейлинский корпуса и Дом садовника Бука.

Особая гордость мастеров, создавших парк, западная стрелка острова. Она стала излюбленным местом прогулок петербуржцев. У них появляется увлечение Стрелкою Елагина острова. Точнее — любование закатом на этой самой стрелке.

Так это или нет, но место стало очень популярным. Здесь проводил летние месяцы, будучи еще ребенком, Дмитрий Мережковский. Петр Столыпин после покушения прожил на Елагином четыре сезона. Да не только с семьей, а практически со всем аппаратом правительства. Там любили гулять влюбленные, поэты, и влюбленные поэты.

Вновь оснежённые колонны
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленный.
И хруст песка и храп коня.
(А.Блок. На островах)

У острова не было финского или шведского названия. Каменным он был изначально. Правда в советское время менял имя. Назывался островом Трудящихся. А вот хозяев было — хоть отбавляй. При Петре Великом — первый канцлер граф Гавриил Головкин. Ловкий придворный он умело пользовался расположением царственных особ. А вот сын его, Михаил, как говорится, вошел не в ту дверь — поддержал Анну Леопольдовну в ее притязаниях на престол. В результате: тюрьма, эшафот на Сенатской, замена казни на ссылку в Якутскую область.

Конфискованный Каменный остров был подарен графу А.П.Бестужеву-Рюмину. Граф рьяно занялся обустройством. Для строительства дворца пригласил не кого-нибудь, а самого Растрелли. Для производства работ напривозил из Малороссии крестьян. Те принялись осушать болота, расчищать леса.

Алексей Петрович Бестужев-Рюмин был человеком незаурядным. Умный и трудолюбивый, заядлый картежник и любитель выпить, он никогда не терял головы. Брал взятки у вельмож не только русского двора, но и у иностранцев. Единственное у кого не брал — у врагов России. Современники знали его как великого интригана. При Анне Иоанновне входил в ближний круг Бирона. После падения Бирона, попал в немилость и Бестужев. Был арестован, сидел в Шлиссельбурге. Елизавета вернула Алексея Петровича на госслужбу. Во время болезни Елизаветы плел интриги против Петра Ⅲ. Топил за Павла под опекунством Екатерины. Елизавета поправилась и Бестужева выслала, чуть было даже не казнила. Но вскоре опять все поменялось на престоле российском. Екатерина Ⅱ Бестужева из ссылки вызволила, все звания чины и награды вернула. Не вернулось Бестужеву-Рюмину только его прежнее влияние. У Екатерины уже были новые друзья-товарищи, помоложе.

В 1765 году Екатерина Ⅱ у престарелого Бестужева Каменный остров то ли выкупила, то ли конфисковала, в общем в казну вернула, и сыну Павлу Ⅰ подарила. Но тот любил Гатчину и на Каменном был всего два раза. А вот Пушкин не раз гостил там на даче у Доливо-Добровольского. На острове Александр Сергеевич написал свое знаменитое стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный». Именно сюда с грохотом скакал через весь город Медный всадник. А в Предтеченской церкви крестил поэт троих своих детей. Здесь строят себе дачи промышленник Путилов, купец Елисеев, профессор Бехтерев, адвокат Плансон, архитектор Мельцер, инженер Чаев, педиатр Раухфус. В 1820-х появляется на Каменном острове Собственная дача, принадлежавшая царской семье. В августе 1824 г. Александр Ⅰ издает указ. Владельцам дач на Каменном острове было предписано, чтоб никаких новых построек не появлялось, переделки фасадов только с высочайшего утверждения планов. И строжайше было запрещено заводить на острове трактиры, лавочки, кофейные дома.

В начале 20 века Каменный остров стал суперэлитным коттеджным поселком. После 1917 особняки передали детской колонии. А вскоре сформировалась своя, революционная элита. Лучше места для проживания и не придумаешь. На Каменном появился комплекс номенклатурных дач для партийных и государственных чиновников. В некоторых особняках расположились санатории.

После революции Острова назывались Кировскими. Зеленая зона Каменного острова стала парком «Тихий отдых». Елагин — Центральным парком культуры и отдыха (ЦПКиО). Крестовский — зоной спортивных сооружений с главным городским стадионом, гребным каналом и Приморским парком Победы.

В этом районе Петербурга сохранилось совсем мало памятников архитектуры. Практически нет дворянских имений. Они были и жизнь кипела, в том числе и дачная. Но, как правило, усадебные дома были деревянными. Пожары и войны не оставили практически ничего. В блокаду все деревянное шло на обогрев.

В допетровские времена здесь были густые леса, а земля усыпана камнями. Мыза Каменный нос, так на старых картах значится этот район, была пожалована Петром барону Остерману «в вечное владение». Через несколько лет «за многие вина» барон был приговорен к смертной казни, которую заменили на ссылку. Земли же «в вечное владение» передали графу Бестужеву-Рюмину. И Остерман и Бестужев-Рюмин переселяли сюда своих крестьян. Один из Поволжья, другой из Малороссии. Крестьяне расчищали леса, осушали болота, строили дома. Дворцы — для господ, деревенские избы — для себя. Так и появились: Новая деревня — для вновь прибывших, Старая — для ранее переселенных. Потом и у Бестужева земли отобрали. И хотя самого графа не сослали, тем не менее, часть земель была конфискована, передарена, и сдана в наем. Вскоре здесь обосновались Яковлевы, Шишмарёвы, Манзеи, Сабиры.

Одна из немногих сохранившихся дач и вообще построек в районе Старой Деревни — усадьба Шишмарёвых. В гостях у Афанасия Шишмарева бывали Карл Брюллов и Орест Кипренский. Портрет сестёр Шишмаревых, Ольги и Александры, кисти Брюллова, можно увидеть в Русском музее. Для О.Кипренского Афанасий Шишмарёв построил специальную летнюю мастерскую, а художник написал портрет хозяина. Сейчас дачу Шишмарёва занимает детская художественная школа.

Между большой Невкой и Черной речкой была усадьба с парком баронов Строгановых — Строгановская дача. В 1754 году архитектор Ринальди построил в парке павильон, напоминающий Катальную горку в Ораниенбауме. Правда Катальная горка появилась позже Строгановской дачи. Наверное Ринальди тренировался на Строгановской даче. Рядом был пруд, в центре которого мраморная скульптура Нептуна, стоящего на морских конях (гиппокампах). В саду Строганова была библиотека. Правда она просуществовала только один год, потому что многие брали книги домой и не возвращали. Последующие Строгановы и другие архитекторы достраивали, перестраивали усадьбу. В 1898 году дача была превращена в доходный дом. В 1908 году наследники Строганова сочли дачу, сад, и всё, что в нём находилось, ненужным для себя. Дача была разобрана.

На рубеже 19-20 веков дачная жизнь стала массовым социальным явлением, характерным только для России. Спрос на загородный отдых рос с каждым годом. Особенно с появлением железных дорог и нового сословия — чиновников, творческой интеллигенции, инженеров, врачей. Они не имели фамильных усадеб, но хотели из дымных и пыльных городов выезжать за город. У них не было средств на приобретение жилья, и они арендовали его. Не снимать дачу было вредно для здоровья и репутации.

Объявления об аренде появлялись в журнале «Домовладение и городское хозяйство» с 20 марта и исчезали в 20-х числах мая. Чаще всего дачные дома были без мебели. Дачники везли свою. В багаж сдавали не только коробку, картонку и маленькую собачонку, но и диван, шкаф, стулья. Если до дачи можно доехать на поезде, то объединялись несколько семей и нанимали вагон.

Дачники на дачах отдыхали. Никаких грядок с огурцами. Прогулки, пикники, купания. Яхты, теннис, крокет. Яхт-клубы и теннисные корты были неотъемлемой частью дачных поселков.

В 1885 году появился журнал «Дачная жизнь». В нем печаталась дачная хроника. Советы по устройству дач. Рецензии на дачные театры. В одном из номеров был опубликован «Дачный этикет». «Дачная жизнь может быть определена тремя словами: простота, гостеприимство со стороны хозяина, скромность со стороны посетителя. Приезжающие делают визиты первыми, сначала правительственным лицам, затем соседям, с которыми желательно свести знакомство. Когда гости приглашены на несколько дней, хозяева должны как можно меньше стеснять их личную свободу, иначе визит становится пыткой для посетителя».

На страницах журнала рассказывались леденящие душу ужасы, как дачник под колеса поезда попал или утонул купаясь. Печатались анекдоты:
— Скажите, гости летом часто наезжают в гости к вам?
— Никогда!
— Счастливица! Да как же вы это устраиваете?
— О, очень просто! Я сама постоянно у кого-нибудь в гостях.

Росли дачные территории, развивалась и индустрия развлечений.

В 1834 году в Новой деревне построили лечебницу с искусственными «целительными и прохладительными водами по известному и испытанному методу доктора А. Штуве». Лечебницу окружал большой сад. Около 30 видов минеральных вод изготавливали на месте и раздавали в буфетах. Были обустроены купальни, паровые и ванные комнаты. Но популярностью заведение не пользовалось. В народе её называли «минерашки». Для привлечения посетителей стали проводить увеселительные вечера с пиршеством, фейерверками и аттракционами. Место становилось привлекательным для золотой молодежи и модной прессы. Вскоре «минерашки» арендовал Иван Иванович Излер, владелец ресторана на Невском. Он обнес территорию сада забором, стал взимать плату за вход. Для развлечения приглашал цыган, гимнастическую труппу арабов-кабилов, карликов-ацтеков. На концертах пел тирольский хор и первые французские шансонетки. Место стало необычайно популярным. Цена билета не имела значения.

Попасть в сад Излера хотелось всем. Зимой 1866 над катком сада засверкали электрические фонари. На улицах Петербурга они появились только через 17 лет. Но в августе 1876 на сцене концертного зала, сразу в четырех местах, внезапно вспыхнуло пламя. И через час Минерашек не стало. Сад Излера менял владельцев, открывалась то «Ливадия», то «Аркадия». Зимние сады, эстрада, китайские павильоны. В искусственном водоеме с водопадами и скалами плавала стерлядь. Играл духовой оркестр. Выступали Шаляпин, Собинов, Нежданова.

23 июля 1893 года была открыта Озерковская линия частной, Приморской Петербург-Сестрорецкой железной дороги. Пассажиры ехали из Санкт-Петербурга (Новая Деревня) через Комендантское поле, Коломяги до Озерков. Летом это было очень оживленное направление. Она развозила дачников. Кого на дачи, а кого на скачки. На железнодорожную платформу «Скачки». Рядом с платформой был ипподром.

Коломяжский ипподром построен по проекту Л.Бенуа. Главное событие года — церемония открытия сезона. Несмотря на дорогие билеты, по четвергам и субботам толпы Петербуржцев ехали на скачки. По завершению скачек вереница экипажей отправлялась к модным ресторанам Петербурга. Кроме скачек на ипподроме проходили авиашоу. В 1910 году Императорский Всероссийский аэроклуб провел Авиационную неделю. Шоу имело огромный успех, но выяснилось, что ипподром не очень удобен для полетов. Осенью 1910 аэродромом стало Комендантское поле. После 1917 года трибуны ипподрома разобрали, оставшиеся постройки использовали как овощные склады. Сейчас на бывшем скаковом поле ЖК «Приморский квартал».

В 1908 году был открыт загородный ресторан «Вилла Родэ». Открыл его управляющий Крестовским садом Адолий Сергеевич Родэ. Завсегдатаями ресторана были А.Блок, А.Куприн. Говорят и В.Ленин, и Г.Распутин могли там рюмашку пропустить. Но это не точно. А точно то, что Родэ дружил с М.Горьким. Эта дружба помогла благополучно пережить революцию и неплохо устроится завхозом в «Дом Ученых». В 1921 Адолия Сергеевича арестовала ЧК за спекуляцию продовольственными пайками. Но вроде ему удалось сбежать. Точно неизвестно. Просто в это же время во Франции открылся одноименный ресторан. Или не открылся. Но объявление об открытии было.

Дачи в России — это не просто место для шашлыков и дачных войн, а настоящая историческая арена, где императоры раздавали участки, а поэты искали вдохновение. Это не только загородные дома, но и настоящие культурные памятники, которые продолжают жить и развиваться. И кто знает, возможно, в будущем мы увидим новые дачные истории, которые будут рассказывать о нашей жизни и культуре.